«Встать, суд идет!» – этим традиционным призывом началось очередное заседание одного из районных судов г.Москва. Слушалось дело по факту драки в ресторане. Выступала сторона обвинения, в зале стояла гнетущая тишина. «Обвиняется Джиоев Феликс Ильич, 1941 года рождения, место рождения г.Цхинвал, Юго-Осетинская автономная область… в том, что он, будучи… нанес физическое оскорбление пострадавшим…в совершении преступления, предусмотренного статьей 206 Уголовного кодекса…», – в своем заключении обвинитель перечислил десять мужских фамилий. В этот момент все сидевшие в зале посмотрели с интересом на молодого парня, понуро сидевшего на скамье подсудимых. «Ты что, побил их в одиночку?», – вполголоса спросил удивленный милиционер из конвоя.

Двумя неделями ранее Феликс Джиоев, которого в Цхинвале все знали под прозвищем Таманго, заступился в ресторане за официантку, к которой приставала подвыпившая компания представителей одной из республик Закавказья. Завязалась драка, и горячий горец избил своих противников – всех десятерых.

Приехала милиция, и участников ЧП доставили в районное отделение. Протокол милиционеры не стали оформлять ввиду сюрреализма ситуации – один против десяти. Да и официантка в своей объяснительной оправдывала действия своего защитника. Дежурный запер драчуна в камеру, решив отпустить его домой утром, не особо возражали и потерпевшие – такой позор лучше не афишировать. Все разошлись по мирному.

Но утром ситуация резко поменялась. В отделение приехали влиятельные родственники одного из побитых Таманго мужчин, потребовав расследования и открытия уголовного дела. Такую же настойчивость они проявили и в суде, настаивая на ужесточении пунктов статьи № 206, требуя охарактеризовать поступок Ф.Джиоева, как совершенный «сисключительным цинизмом и особой дерзостью». А это уже лишение свободы на срок до пяти лет.

Казалось, что у простого парня из провинциального городка, название которого стало известно судьям только при рассмотрении уголовного дела, нет шансов добиться оправдания. Так же считали родственники и друзья Таманго, сидевшие в зале суда, не была оптимистична и молодая девушка-адвокат. Тем более что красноречие прокурора и оперирование им сложными юридическими терминами только прибавляли всем нарастающего отчаяния. Не особо радовали и пристрастные комментарии судьи.

Заседание окончилось, и вынесение приговора было отложено на следующую неделю. Состоялась и последняя встреча с адвокатом, через девушку Феликс Джиоев передал просьбу своему другу, проживающему в Москве. «Постарайтесь встретиться с Ренарием лично», – был настойчив молодой человек. Эту просьбу адвокатесса выполнила, правда, узнав, кому она передала записку, была очень удивлена.

Еще больше удивился судья, в ведении которого находилось уголовное дело. Вечером в его квартире в самый разгар семейного ужина раздался телефонный звонок. Подняв трубку, он услышал: «С Вами хочет поговорить секретарь Президиума Верховного Совета СССР Михаил Порфирьевич Георгадзе…».

Судья непроизвольно встал со стула и побледнел. Рука, держащая трубку, заметно дрожала. Супруге, сидевшей напротив за обеденным столом из цельного дуба, передалось волнение супруга. Она замерла, перестав намазывать черную икру на белый хлеб с маслом.

«Александр Васильевич, мы слышали, что Вы ведете процесс, где молодой человек обвиняется в том, что защитил девушку от хулиганов. Один против десятерых. Это ли не яркий образец того, как молодые люди, воспитанные в лучших советских традициях, готовы дать отпор тем, кто не уважает женщину? Думаю, Вы согласитесь с моими словами, Александр Васильевич?», – свое согласие голосом в трубку судья сопроводил частыми кивками.

«Не напомните ли Вы мне его фамилию?!», – последовал вопрос. «Джиоев!», – отрапортовал судья. Положив трубку, он облегченно выдохнул, поняв, что лично с ним этот звонок высокого партийного чиновника не был связан.

Сам Георгадзе, закончив разговор, откинулся на спинку кожаного кресла и с легкой улыбкой посмотрел на своего сына, сидевшего напротив на диване. «Доволен, Ренарио? И передай своему другу, что Москва – это ему не Сталинир!» – Георгадзе, как ярый поклонник Сталина, использовал прежнее название города Цхинвал. Ренарий Георгадзе в этот момент рассматривал фотографию открытого лимузина, едущего по улице. В нем сидели космонавт Юрий Гагарин, сам Ренарий и его друг Феликс Джиоев.

Эту же фотографию девушка адвокат передала в день вынесения приговора и судье. Перед тем, как огласить свое решение судья еще раз посмотрел на историческое фото, а потом на подсудимого, чтобы еще раз убедиться в абсолютном сходстве. Когда он начал говорить, его голос отдавал сталью. «Оскорбив официантку своими гнусными приставаниями они совершили действия, недостойные советского гражданина… не Джиоев должен сидеть на скамье подсудимых, а те хулиганы, которые, пользуясь своим численным превосходством, применили к этому честному и отважному комсомольцу физическое насилие. У нас есть вопросы и к следствию, которое не увидело в этом деле истинных виновных», – обвинительная речь судьи уже выходила за рамки юридической терминологии…

Свое прозвище Феликс Джиоев получил по имени героя одноименной новеллы французского писателя П.Мериме «Таманго». Так его стали называть после того, как Феликс спрыгнул со Старого моста в бурную реку Лиахва и проплыл под водой под полуоткрытым шлюзом. Это прозвище, наверное, и определило его характер. Неудивительно, что он стал впоследствии и каскадером, широко известно о его участии в съемках фильма «Белое солнце пустыни». В этом советском боевике он дублирует актера Кахи Кавсадзе (Абдулу), скатываясь по лестнице нефтяной цистерны.

Пройдет время, и наш герой остепенится, заведет семью, станет руководить Государственным ансамблем песни и танца. Но это будет уже другая история.
Р.Кулумбегов (продолжение следует)
Газета Республика Южная Осетия.